Наталья Дмитриева - Колос времени [СИ]

Объяснять дорогу Юльке не надо было, и в это раннее субботнее утро автомобилей на улицах почти не было. Прикрыв глаза, Вера лениво перекатывала голову по подголовнику, то и дело проваливаясь в тягучую дрему. Кирилл замер на переднем сидении, Юлька, посматривая более на него, чем на дорогу, небрежно вертела руль одной рукой.

– Смотри-ка, и тут перегородили! – удивилась она вдруг. – А вчера ничего подобного не было. И что теперь, в объезд?

Вера с трудом разлепила веки, выглядывая наружу. Компактный Юлькин форд как раз проезжал мимо Тучкова моста, и вправду заставленного по всей ширине белыми пластиковыми заграждениями. Возле них замер милицейский уазик, и трое стражей порядка проводили форд внимательными взглядами.

– Что там произошло? – произнесла Вера, ни к кому конкретно не обращаясь.

Кирилл беспокойно шевельнулся.

– Юля, опусти стекло.

– Зачем? – Юлька сердито просигналила замешкавшейся на повороте маршрутке. – Только пыль налетит.

– Опусти, пожалуйста.

– Ну, ладно, – стекло поехало вниз, и темполог, высунув голову, засопел, словно вошедшая в раж охотничья собака.

Вера нехотя выпрямилась.

– Чувствуешь, чем пахнет? – Кирилл упал обратно на сидение, резким движением сдергивая окончательно сбившуюся повязку.

– Гарью? – неуверенно переспросила девушка.

– Да нет…

– Тогда чем?

– Тот же запах. Оттуда, – он махнул влево, едва не задев Юльку.

– Ну и что? – недовольно заметила та.

– Странный запах, – темполог с напряженным лицом откинулся на спинку сидения. – Юля, ты можешь ехать быстрее?

Вместо ответа Юлиана кивнула на очередное заграждение и милицейский пост рядом.

– Простите, пожалуйста! – притормозив, девушка опустила стекло и всунулась наружу, ласково глядя на парня в милицейской форме. – Скажите, что случилось? Почему мост перекрыли?

– Проезжайте, женщина, проезжайте, – лениво отмахнулся тот, еле повернув голову.

– Мне нужно на Петроградскую сторону.

– Проезд закрыт.

– Это я и без тебя вижу, – тихо пробурчала Юлька и, повысив голос, снова спросила. – Случилось-то что?

– Вы что, женщина, новостей не смотрите? Пожары на Петроградке. Никого не пускают, жителей эвакуируют.

– Что, так серьезно?

– Серьезней некуда!

– Значит, никак не проехать?

Круглая физиономия под форменной фуражкой налилась краснотой.

– Русским же языком говорят, езжайте! Нет проезда, никого не пускают!

– Поняла, поняла, чего слюной брызгать, – последние слова Юлька договаривала, вжимая в пол педаль газа, и что ответил ей милиционер – осталось неуслышанным. – Ну вот, съездили, называется…

Вера заметила:

– К Петроградке ведет больше десятка мостов, не может быть, чтобы они все были перекрыты. Поезжай в обход, наверняка где-то будет проезд…

Но, поколесив по городу еще около часа, они убедились, что проезда действительно нет. Правда, по Троицкому мосту в сторону центра тянулась вереница автобусов, заполненных сонными, недоумевающими и испуганными людьми, но, судя по всему, насчет масштабной эвакуации страж порядка все же преувеличил, и большая часть жителей осталась при своих домах. За Петропавловской крепостью колыхался туманный флер, но ни языков бушующего пламени, ни дыма пожарищ не было видно.

Один из эвакуированных, стоявший на набережной у парапета и одной рукой державший капризничающего ребенка лет семи, а другой – сумку, из которой доносились душераздирающие кошачьи вопли, в ответ на Юлькины расспросы, сплюнув, тоскливо пробурчал:

– Да какой, на хрен, пожар… Всполошили зря народ…

Кирилл, безостановочно принюхиваясь, нервничал все больше и больше, и девушки смотрели на него с заметным беспокойством. Они проезжали уже седьмой мост, когда темполог, потеряв всякое терпение, сделал попытку выскочить из машины на ходу. Юлиана, торопливо затормозив, остановилась прямо посереди переезда.

– Кирюша, я тебя умоляю – только не нервничай!

Мужчина распахнул дверь, не обращая внимания на несущиеся со всех сторон гудки.

– Я пойду сам. Вера, ты – со мной!

– Нас не пропустят.

– Тогда переберемся вплавь!

– Даже не мечтай.

– Кирюша, я с тобой поплыву, – попробовала успокоить темполога Юлька, перегибаясь через него и захлопывая переднюю дверцу.

– Мне нужна Вера.

– Я в воду не полезу.

– Я, я полезу, я тоже знаю, где находится "Ротонда", я тебе все покажу, только не волнуйся…

– Вот и отлично, плывите вдвоем.

– Мне нужна Вера!

– Но ты же видишь – она не хочет.

– Мне нужна Вера!!! – рявкнул темполог так, что на него обернулась половина людей на улице. Остальные, делая вид, что ничего не происходит, ускорили шаг.

Юлька бросила на мрачную подругу умоляющий взгляд, словно говоря: "Ты видишь, что с ним происходит. Пожалуйста, соглашайся!", но Вера только отвела глаза. Все происходящее казалось фантастичным и нелепым. Хотелось немедленно скомандовать себе "Проснись!", но девушка медлила, вглядываясь в окружающий мир, словно сквозь какую-то дымку. Отчетливо просматривался лишь Кирилл, прыгающий и гримасничающий на переднем сидении.

"Что же творится? Чего он вынюхивает?"

Юлька вдруг просияла и завела мотор, давая задний ход.

– Все, есть идея! – радостно сообщила она, разворачивая форд в обратную сторону. – Если сработает, поплывем на лодке…

Минут через сорок, вторично столкнувшись с колонной автобусов, они подъехали к реке Смоленке, за которой серыми коробками возвышались заводские корпуса. Поставив машину на стоянку, Юлька выскочила на улицу и принялась бегать вдоль набережной взад-вперед, одновременно разговаривая с кем-то по телефону на повышенных тонах. Кирилл и Вера вышли следом за ней: темполог тут же присел на корточки, упираясь руками в пыльный асфальт и неотрывно глядя в сторону Петроградки. В его глазах застыла звериная тоска. Вера машинально погладила мужчину по волосам и чуть не упала, когда он всей тяжестью прислонился к ее ногам.

– Как твоя голова? – помолчав, спросила девушка.

– Ерунда… – неразборчиво отозвался он. – Хуже то, что там происходит… Я даже объяснить этого не могу, но чувствую все очень ясно. А ты? Неужели не ощущаешь запаха?

Девушка втянула носом воздух и пожала плечами.

– Нет, ничего не чувствую. Там действительно что-то горит?

– Это не гарь, – зрачки у Кирилла расширились настолько, что от радужки остался тонкий золотистый ободок. – Это… шсс… это не запах в прямом смысле слова. Но я его чувствую… чувствую… очень сильно… с каждой минутой все сильнее… от тебя тоже так пахло… но сейчас уже нет… Вера… Вера…

– Я здесь! – тряхнула его девушка. Глаза темполога закатились, голова дергалась из стороны в сторону резко, как от ударов. Он уже ничем не напоминал зверя, а стал похож на одержимого.